Лихачев Иван Алексеевич, кавалер пяти орденов Ленина, двух орденов Трудового Красного Знамени, ордена Великой Отечественной войны I степени, лауреат Сталинской премии, выдающийся организатор отечественной автомобильной промышленности.
Иван Алексеевич родился 15 июня 1896 года в селе Озеренцы Веневского уезда Тульской губернии в семье простого крестьянина. Уже в 12 лет паренек начал трудиться слесарем в кустарных мастерских, а после устроился на Путиловский завод в Санкт-Петербурге. Неформальное звание «Путиловский рабочий» или «Путиловец» в революционное время 1917 года означало гораздо больше, чем просто рабочий, но в Красное движение Лихачев вступил матросом Балтийского флота, куда был призван в 1915 году. На фронтах Первой мировой Иван получил ранение, а в 1917-м стал членом партии большевиков. После революции Иван Алексеевич поступил на службу в органы ВЧК и пять лет занимался еще и профсоюзной работой. В 1921-м был направлен на профсоюзную работу, одновременно учился в Горной академии, позднее — в Электромеханическом институте в Петербурге. А в 1926 году, когда ему исполнилось 30 лет, был назначен директором — красным директором — на московский автомобильный завод.
В начале 1927 года под руководством Лихачева начинается первая реконструкция предприятия под массовый выпуск советских грузовиков. «Мы пришили к пуговице — пальто» — именно так обозначил эту масштабную реконструкцию директор, и по этим словам можно судить о том, сколько работы, сил и простого энтузиазма было вложено в это переоборудование.
Лихачев не сидел в директорском кресле, по несколько часов ежедневно он проводил в цехах. Там, где сложно, там, где самые трудные участки, там искать и директора. Бездельничать он не позволял никому. Иногда, усталый, полушутя говаривал: «Дали бы мне под старость лет маленький завод, я бы его наладил и потом только ходил и смотрел, как все вертится само собой без перебоев...» Его слова оказались пророческими.
Он сам проверял выполнение наиболее ответственных заданий, чтобы лично убедиться в качестве работы. Когда заводу от правительства поступил заказ на производство лимузинов представительского класса, Иван Алексеевич ежедневно приходил в экспериментальный цех и проверял работу мастеров, вплоть до того, что держал под контролем даже мягкость диванов лимузина, заставляя рабочих переделывать сиденье до тех пор, пока его качество не достигло лучших американских образцов.
В 1930-х годах Лихачев много уделял внимания самообразованию. Им были приглашены преподаватели по различным дисциплинам. В своей анкете Иван Алексеевич писал: «Трехклассное училище и курсы шоферов в 1914 году». Конечно же, этого было мало для того, чтобы руководить огромным заводом. Поэтому его рвение к учебе было необычайным.
Этим он подавал пример и своим подчиненным; ведь знания — основа успешной работы. Начальники цехов, по большей части выходцы из простых рабочих, под нажимом директора тоже сели за «парты». На самом деле в те времена еще не было школ рабочей молодежи и к желающим получить знания прикреплялись преподаватели.
Стол Лихачева постоянно был завален свежими номерами научно-технических изданий, включая и зарубежные. Одни он просто просматривал, другие изучал обстоятельно.
Техническая интуиция Ивана Алексеевича поражала. Рабочие вспоминают, как, создавая новый цех, проектировщики укладывали на листе ватмана вырезанные прямоугольники, изображающие станки. Решение, хоть и не всех устраивающее, принято, можно утереть пот со лба. Делают начисто и несут директору на стол. Он внимательно смотрит, задает вопросы, а затем говорит: «Нет, это совсем не годится.
А не подумали ли вы о таком расположении?» — и своим толстым карандашом решительно правит чертеж. Проектировщики уносят ватман, анализируют и с изумлением видят, что найден действительно оптимальный вариант.
Всю жизнь, узнавая новое, поглощая знания, Лихачев не раз бывал за границей — перенимал опыт у иностранных коллег, узнавал, как поставлены дела у «Форда» и «ФИАТа», «Даймлер-Бенца» и «Паккарда». Нет, он не копировал их методы работы, он всегда искал свой собственный путь.
В Соединенных Штатах Иван Алексеевич однажды встретился с Генри Фордом старшим. Старик, создатель крупнейшей автомобильной империи, пригласил его отобедать. За столом вели разговоры на разные темы. Об автомобилях ни слова. А затем, когда принесли сигары и кофе, Форд наклонился и сказал доверительно:
— Вы родились под автомобильной звездой. Вас поили не молоком матери, а бензином, черт возьми.
— Это вы мне комплимент... Бензином...
Форд засмеялся.
— Дорогой мистер Лихачев, — продолжал, улыбаясь, — надеюсь, вы убедились, что все дороги ведут в Америку. Вы, крупный советский промышленник, многому научились у нас. Ведите хозяйство у себя по-нашему, и вы добьетесь успеха.
— Скажи ему, только вежливо, что, во-первых, я не промышленник, — повернулся Лихачев к переводчику. — Я слуга народа. Директорская должность мною получена не по наследству, а по воле моей партии. Что касаемо путей-дорог, тут не ошибись, голуба, они, скажи ему, временно ведут в Америку. Придет день, и им у нас многое будет подзанять.
Форд кивнул, может быть, может быть... Спорить ему не хотелось. На дворе стоял 1930 год, «форды» покупал весь мир.
В начале Великой Отечественной войны, эвакуируя московское производство, Иван Алексеевич создал четыре филиала автозавода, выросших впоследствии в крупные самостоятельные производства: Уральский автомобильный завод (автомобили «Урал»), Ульяновский автомобильный завод (автомобили УАЗ), Челябинский кузнечнопрессовый и Шадринский автоагрегатный заводы.
Зимой 1941 года в самые трескучие морозы Иван Алексеевич сам исследовал заметенные снегом хранилища Челябинска, отыскивая среди ранее эвакуированного из разных городов, но невостребованного оборудования необходимые станки, чтобы обеспечить работу четырех своих филиалов на Урале и Волге.
Это был не единственный подвиг директора и его завода. Упомянем и пожар 1946 года. Пожар начался 12 марта около десяти часов утра. Загорелось в подвале, занимающем около 40 тыс. кв. м. Дым очень быстро заполнил все подвальные помещения — работающие там еле успели выбраться. Одна за другой стали подъезжать пожарные машины: сначала заводские, затем и городские. Однако проникнуть к очагу возгорания не удавалось. Стали заливать подвал водой. Поскольку температура была минусовая, то очень скоро вся площадь вокруг здания была покрыта льдом.
Горели резиновые детали, смазочные материалы, электрооборудование автомобилей, запасные части, приготовленные для отправки по стране — на миллионы рублей продукции. Работы наверху продолжались в трех цехах: моторном, коробок передач и нормалей, но уже везде Лихачев расставил людей, контролировавших температуру полов. К середине дня конвейеры встали — закончились детали. Пожарные так и не смогли проникнуть в подвал и ждали, что без доступа воздуха огонь утихнет сам.
Уже темнело, когда Лихачев, не согласившийся с пожарными, дал команду снимать и вывозить станки из цеха нормалей, где температура пола стала критической. В ночной темноте рабочие снимали станки с мест и тащили их на стальных листах через двор в ремонтно-механический корпус.
Часа в три-четыре ночи стали проваливаться бетонные полуметровые перекрытия. Но лишь несколько особо крупных станков рухнули вниз, остальные удалось спасти. Пожар нанес страшный урон — погибли материальные ценности, остановились сборочные конвейеры.
На следующее утро, собрав совещание, Лихачев поставил перед собравшимися задачу — несмотря на катастрофу, выполнить программу марта. Да, есть потери, да, придется работать не покладая рук. Все понимали, что поставленная задача нереальна — минимум четыре месяца нужно, чтобы восстановить производство, но спорить с директором не стали.
Всегда подтянутый, бодрый, Иван Алексеевич заряжал оптимизмом всех. И в каждом человеке его пример вызывал желание превозмочь трудности, открывал невиданные ранее резервы воли и работоспособности. Никого не надо было просить остаться после смены. Люди сами не уходили, не выполнив дневного задания.
1 апреля завод смог отрапортовать о полном выполнении мартовской программы и о близком окончании работ по восстановлению корпуса.
Слово директора было законом для всех. Иногда это были совершенно, как казалось, невыполнимые задания, но люди знали — раз Иван Алексеевич отдал приказ, значит так нужно.
Например, немецкая авиация уничтожила завод, поставлявший на ЗИС пластмассовые детали, в том числе рули для автомобилей. Казалось, выхода нет. Но директор думал по-другому, издав приказ, за одну всего лишь ночь создать конструкцию нового руля с деревянным ободом и в течение двух дней подготовить его производство. Будет лишним уточнять, что задание не только было выполнено, так еще и сроки не были нарушены.
Такая преданность делу не оставалась без участия Лихачева. Он всегда заботился о своих рабочих, выбивал им то дополнительные талоны на питание, то материальную премию, а то и валюту того времени — спирт. Помогал им с жильем, с лечением, с дополнительными пайками, с эвакуацией семей в начале войны и с их возвращением домой после Победы. Личные обстоятельства людей его волновали не меньше производственных. В 1941 году директор помог одному из сотрудников отправить семью на Кавказ. Через год вызывает его: «Чего ты ждешь? Ведь твои могут оказаться в оккупации!» И тут же договорился с авиаторами о вывозе жены и детей этого сотрудника.
Люди — вот на чем держится любая идея, любое масштабное предприятие. Лихачев понимал это, многих рабочих называл по имени- отчеству. А вот чего не было в нем — так это пресловутого бюрократизма. Рабочие вспоминают, как, проезжая мимо проходной, Иван Алексеевич мог остановиться, открыть дверь персонального авто и крикнуть рабочему или служащему «Садись!». Толпы рабочих могли поджидать его после смены у заводских ворот, и с каждым он находил время поговорить.
Но и наказывать он тоже умел. Ненавидя лень, бесхозяйственность и попустительство, Лихачев искоренял эти качества: одного достаточно было просто пристыдить, другому требовались «ежовые рукавицы», третьему — материальное наказание, на четвертого воздействие шло через ущемление самолюбия. Директор завода был неплохим психологом, умел найти свой индивидуальный подход для каждого. Но, карая сам, Иван Алексеевич горой вставал на защиту своих, если в дело влезали сторонние организации.
Каждый хозяйственник имеет свой стиль, а руководитель такого огромного завода тем более. Постоянное стремление Ивана Алексеевича, как можно больше выпускать продукции самостоятельно, требовало новаторских идей и свершений. Во время войны он создал калибровочно-заготовительный цех. В 1945 году вывез из Германии прокатные станы, чтобы компенсировать перебои в поставках металлопроката. Организовал свое газовое хозяйство, построил бетонный завод и кислородно-ацителеновую станцию и многое другое.
В послевоенное время завод переживал свою третью масштабную реконструкцию под выпуск новых автомобилей ЗИС-150 и ЗИС-151. Одновременно с этим завод готовил к выпуску новый лимузин высшего класса ЗИС-110 и большой городской автобус ЗИС-154, а также организовал выпуск велосипедов «Прогресс» и первых в стране холодильников ЗИС.
В 1950 году И.А Лихачева попал под опалу его вынудили уйти с директорского поста, направив руководить небольшим авиационным заводом. Да, это была отставка. Другой бы на месте Лихачева счел бы это личным оскорблением и черной неблагодарностью — сколько сил вложил он в свое детище! Но не таков был Иван Алексеевич. Отдохнув и набравшись сил, он с неиссякаемой энергией окунулся в новую авантюру — за модернизацию авиационного завода он получил один из своих орденов Трудового Красного Знамени.
В августе 1953 года, после смерти Сталина, Иван Алексеевич Лихачев был назначен министром автомобильного транспорта и шоссейных дорог. На этом высоком посту он проработал до 1956-го. 24 июня 1956 года министр Иван Алексеевич Лихачев скончался, а его заводу, которому он посвятил почти всю свою жизнь, вскоре было присвоено его имя.